Примеры «мягкой силы»

На сегодняшний день США - наиболее яркий пример страны, использующей «мягкую силу». Безусловно, страна тратит большие деньги на продвижение «мягкой силы» по всему мируForeign Policy. (2016). The War on Soft Power . Available at: http://foreignpolicy.com/2011/04/12/the-war-on-soft-power/ .. Соединенные Штаты Америки вкладываются в развитие публичной дипломатии, в образовательные и обменные программы, развивают военные контакты, помогают странам, пострадавшим от стихийных бедствий, и странам, нуждающимся в помощи в развитии. Военную силу США можно классифицировать на «жесткую» и «мягкую» силу. Хорошее военное обеспечение государства, сильная армия становится источником престижности страны, и военное сотрудничество между странами и совместные учения обеспечивают прочные связи, тем самым утверждая «мягкую силу». США в полной мере использует военную силу как продвижение своего имиджа. Примером тому служит НАТО.

США для всего мира являются страной, где демократия - одна из основных ценностей для общества. Демократические выборы и многопартийная система, права и свободы человека, благотворительные кампании (например, помощь странам, пострадавшим от стихийных бедствий) - подобные политические институты и ценности делают имидж США положительным на мировой арене. Культурные ценности США также распространяются по всему земному шару. Американские фильмы, поп-музыка, джаз, американская литература известны и, главное, понятны всему миру. Благодаря распространению английского языка американская культура становится намного ближе для населения планеты. Еще одна важная деталь, которая помогла США распространить свое влияние на весь мир - это культура потребления и потребительские предпочтения. Такие компании как Coca-Cola, TeslaMotors, Levi"s, Microsoft, Apple и другие известны всему миру, и, более того, их продукция широко распространена практически во всех странах земного шара. Таким образом, США, благодаря своей продукции, культуре и политическим ценностям, являются одной из наиболее привлекательных для жизни стран мира, в этом и проявляется ее «мягкая сила».

Еще одним положительным примером применения «мягкой силы» является Западная Европа. В первую очередь, главным элементом здесь является феномен Европейского Союза, объединения европейский стран, способных решать проблемы сообща. Главенство демократии, прав человека, принцип равенства перед законом, социальные блага для населения, сосредоточенность культурных объектов - все это так или иначе привлекает людей по всему миру. Доказательством привлекательности Западной Европы служит огромный поток мигрантов из Ближнего Востока и Африки, выбравшие Западную Европу как место, где можно жить и строить жизнь.

Многие небольшие страны преуспевают в использовании «мягкой силы». К примеру, Норвегия. Не будучи страной ЕС, Норвегия существует на мировой арене как небольшой, но индивидуальный игрок, проявляющий активность в основном в гуманитарных вопросах и вопросах международного развития. Это во многом влияет на благоприятный имидж Норвегии.

Конечный результат от применения «мягкой силы» зависит от того, кто ее продвигает. Отрицательным примером использования «мягкой силы» является ИГИЛ, вербующий боевиков по всему миру благодаря религиозной составляющей. Именно религия является «мягкой силой» ИГИЛ, а также обещания идеального мира, который воцарится на Земле после победы над кафирами, или неверными. Более того, в «Исламское государство» едут выходцы из бедных регионов в надежде заработать. В этом случае обещание денег - «мягкая сила» ИГ. Не менее важная составляющая часть вербовки - это вербовка молодых девушек, которые едут к возлюбленным в ДАЕШ.

Сегодня «мягкая сила» - это также основополагающий элемент в политике Китая. Будучи важным мировым экономическим игроком, Китай продолжает завоевывать свой имидж благодаря быстрым темпам роста экономики, быстрым развитием страны, невмешательством в дела других государств. Более того, китайское правительство много внимания уделяет распространению китайской культуры за рубежом, способствуя созданию центров китайского языка и культуры в различных странах мира. Особенное внимание Китай уделил Олимпийским Играм 2008 года, во время проведения которых китайское правительство устроило ряд мероприятий в контексте «мягкой силы».

Таким образом, «мягкая сила» в своем применении имеет как положительные, так и отрицательные результаты. Результат зависит непосредственно от стороны, которая применяет «мягкую силу», и от поставленных целей. На примере ИГИЛ видно, что «мягкая сила» - это легко управляемый инструмент, способный также легко распространяться среди людей, так как «получатель» «мягкой силы» всегда считает, что решение принимает он сам, и его никто не направляет извне. В этом скрытом эффекте и состоит мощь «мягкой силы».

Мягкая сила

Идея использовать «мягкую силу» для установления власти восходит к древнекитайским философам, таким как Лао-цзы , жившем в 7 веке до н. э. . В мире нет предмета, который был бы слабее и нежнее воды, но она может разрушить самый твердый предмет . Но самым наглядным примером «мягкой силы» является женская привлекательность, в отличие от мужской «жесткой силы».

В русском языке наиболее распространенным синонимом данного термина является «пряник», в отличие от «кнута», но он не применяется в контексте использования культурных и демократических ценностей для установления власти.

Что делает мягкую силу мягкой?

Основами мягкой силы являются культурные и политические ценности, институты, которые способны притягивать других, «хотеть того, чего хотите вы». .

Примеры мягкой силы:

• Политические ценности и институты:
  • демократические выборы, многопартийность
  • права человека
  • свобода
  • благотворительность (например, план Маршалла и восстановление Японии после Второй мировой войны)
• Культурные ценности:
  • музыка (например, джаз, рок-н-ролл)
  • фильмы (например, голливудские высокобюджетные фильмы)
  • английский язык, литература
• Потребительские предпочтения:
  • Coca-Cola, Snickers
  • джинсы, модная одежда
  • инновационная техника и технологии (Microsoft, Apple)

Критика мягкой силы

Концепция мягкой силы была подвергнута критике как неэффективная такими авторами, как Нил Фергюсон (Niall Ferguson) в предисловии к Colossus . По его мнению субъекты международных отношений должны реагировать только два типа стимулов - экономические и военные санкции.

Часто бывает трудно отличить последствия мягкой силы и других факторов. Например, Дженис Маттерн (Janice Bially Mattern) утверждает, что использование Джорджем Бушем фразы «вы с нами или против нас» было применением мягкой силы, так как никакой явной угрозы не подразумевало. Тем не менее, некоторые авторы видят в ней «неявную угрозу», поскольку прямые экономические или военные санкции следуют из фразы «против нас».

В России доминирует критика «мягкой силы», а не обсуждение возможности ее применения на пользу России. С одной стороны, «мягкая сила» воспринимается как «недостойное» (манипулятивное) средство реализации собственных интересов. С другой стороны, становятся невостребованными поиски нормативного объединяющего идеала, способного сформировать ядро «мягкого» потенциала.

Одно из направлений во внешней политике США, является проведение политики «Мягкой силы » (Soft power). Мягкая сила - это способность государства (союза, коалиции) достичь желаемых результатов в международных делах через убеждение (притяжение), а не подавление (навязывание, принуждение). «Мягкая сила» действует, побуждая других следовать (или добиваясь их собственного согласия следовать, или делая выгодным следование) определённым нормам поведения и институтам на международной арене, что и приводит её носителей к достижению желаемого результата фактически без принуждения" (хотя и здесь, конечно, может быть определённая вынужденность поведения, обусловленная отсутствием иной альтернативы). Это понятие принадлежит известному американскому политологу Джозефу С. Най-младшему . Политика «мягкой силы » - это незаметное, неосязаемое распространение среди населения симпатии к Америке, чувства её превосходства над своей страной.

Ссылки

Прочее

• Giulio Gallarotti, Cosmopolitan Power in International Relations: A Synthesis of Realism, Neoliberalism, and Constructivism, NY: Cambridge University Press, 2010, how hard and soft power can be combined to optimize national power
• Giulio Gallarotti, The Power Curse: Influence and Illusion in World Politics, Boulder, CO.: Lynne Rienner Press, 2010, an analysis of how the over reliance on hard power can diminish the influence of nations
• Giulio Gallarotti. «Soft Power: What it is, Why it’s Important, and the Conditions Under Which it Can Be Effectively Used» Journal of Political Power (2011),

• Soft Power and US Foreign Policy: Theoretical, Historical and Contemporary Perspectives, ed Inderjeet Parmar and Michael Cox, Routledge, 2010
• Steven Lukes, "Power and the battle for hearts and minds: on the bluntness of soft power, " in Felix Berenskoetter and M.J. Williams, eds. Power in World Politics, Routledge, 2007
• Janice Bially Mattern, "Why Soft Power Is Not So Soft, " in Berenskoetter and Williams
• J.S. Nye, "Notes for a soft power research agenda, " in Berenskoetter and Williams
• Young Nam Cho and Jong Ho Jeong, "China’s Soft Power, " Asia Survey,48,3,pp 453-72
• Yashushi Watanabe and David McConnell, eds, Soft Power Superpowers: Cultural and National Assets of Japan and the United States, London, M E Sharpe, 2008
• Ingrid d’Hooghe, "Into High Gear: China’s Public Diplomacy’, The Hague Journal of Diplomacy, No. 3 (2008), pp. 37-61.
• Ingrid d’Hooghe, «The Rise of China’s Public Diplomacy», Clingendael Diplomacy Paper No. 12, The Hague, Clingendael Institute, July 2007, ISBN 978-90-5031-1175 ,36 pp.
• "Playing soft or hard cop, " The Economist, January 19, 2006
• Y. Fan, (2008) «Soft power: the power of attraction or confusion», Place Branding and Public Diplomacy, 4:2, available at http://bura.brunel.ac.uk/handle/2438/1594
• Bruce Jentleson, «Principles: The Coming of a Democratic Century?» from American Foreign Policy: The Dynamics of Choice in the 21st Century
• Jan Melissen, "Wielding Soft Power, " Clingendael Diplomacy Papers, No 2, Clingendael, Netherlands, 2005
• Chicago Council on Global Affairs, «Soft Power in East Asia» June 2008
• Joseph Nye, The Powers to Lead, NY Oxford University Press, 2008
• Nye, Joseph,
• Joshua Kurlantzick, Charm Offensive: How China’s Soft Power is Transforming the World (Yale University Press, 2007). Analysis of China’s use of soft power to gain influence in the world’s political arena.
• John McCormick The European Superpower (Palgrave Macmillan, 2006). Argues that the European Union has used soft power effectively to emerge as an alternative and as a competitor to the heavy reliance of the US on hard power.
• Ian Manners, Normative Power Europe: A Contradiction in Terms?, http://www.princeton.edu/~amoravcs/library/mannersnormativepower.pdf
• Matthew Fraser, Weapons of Mass Distraction: Soft Power and American Empire (St. Martin"s Press, 2005). Analysis is focused on the pop culture aspect of soft power, such as movies, television, pop music, Disneyland, and American fast-food brands including Coca-Cola and McDonald"s .
• Middle East Policy Journal: Talking With a Region

• Salvador Santino Regilme, The Chimera of Europe’s Normative Power in East Asia: A Constructivist Analysis Regilme, Salvador Santino Jr. (March 2011). «The Chimera of Europe’s Normative Power in East Asia: A Constructivist Analysis ». Central European Journal of International and Security Studies 5 (1): 69-90.

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Мягкая сила" в других словарях:

Жёсткая сила (англ. hard power) форма политической власти, связанная с применением военного и/или экономического принуждения для коррекции поведения или интересов других политических сил. Согласно названию эта форма политической власти… … Википедия

- (англ. smart power) форма политической власти, согласно Джозефу Наю способность сочетать жёсткую и мягкую силу для формирования выигрышной стратегии . Согласно Chester A. Crocker, Fen Osler Hampson и Pamela R. Aall умная сила включает… … Википедия

Статья авторитетного американского политолога Джозефа Ная о необходимости перенесения акцентов в мировой политике с языка «жесткой» силы на «мягкую». Многие выводы автора диссонируют с привычной риторикой и основаны на глубоком анализе функционирования системы международных отношений. Ценность его рассуждений особенно велика в наши дни, когда интеллектуальные горизонты политиков стремительно сужаются до пределов порочного круга, задаваемого логикой антитеррористической истерии. Работы Дж. Ная и его единомышленников поддерживают веру в то, что современное черно-белое видение мира неизбежно уступит место более адекватной красочной картине.

Джозеф Най-младший - руководитель Школы государственного управления им. Дж.Ф. Кеннеди, профессор Гарвардского университета. Член американской Академии искусств и наук. Помощник заместителя госсекретаря США по вопросам поддержки безопасности, науки и технологии (1977-1979 гг.), заместитель министра обороны по вопросам международной безопасности в администрации Билла Клинтона (1994-1995 гг.).

Временный всплеск симпатий к Америке имел место после террористических актов 11 сентября 2001 года, но поведение Соединенных Штатов в войне с Ираком быстро свело на нет этот ресурс. Ведь и до 11 сентября действия администрации стали характеризовать как односторонние, вслед за политическим обозревателем Чарльзом Краутхаммером называя новый политический курс унилатерализмом.

Сторонники «новой односторонности» настаивали на активном преследовании американских интересов и распространении американских ценностей. Они критиковали нежелание Б. Клинтона воспользоваться уникальным политическим положением Америки. С их точки зрения, американские устремления повсеместно несут добро, американская гегемония — это благо, и на этом все споры должны закончиться. Тот факт, что Америка являет собой развитую демократию, сам по себе якобы достаточен для легитимизации ее целей.

Но европейцам все виделось иначе, и унилатерализм был воспринят в Европе негативно. Привлекательность Америки в глазах европейцев потускнела в последние несколько лет, и это, как показывают опросы, во многом связано с изменениями во внешней политике США:

— недавний опрос центра Пью установил, что большинство населения Великобритании, Германии и Франции высказывается за большую независимость от США в вопросах дипломатии и безопасности, чем прежде;

— осенью прошлого года большинство европейцев считали Соединенные Штаты источником угрозы миру, сравнимым с Северной Кореей или Ираном;

— наконец, яркая перемена по сравнению со временами «холодной войны»: явное большинство европейцев рассматривает сейчас односторонность американских подходов как серьезную внешнюю угрозу своему континенту на ближайшие десять лет.

Вывод ясен: попытки поднять унилатерализм от эпизодической тактики до полномасштабной стратегии дорогого стоили «мягкому» американскому влиянию на внешний мир.

Мягкая» сила

«Мягкая» сила — это способность добиваться желаемого на основе добровольного участия союзников, а не с помощью принуждения или подачек. Американской истории известны выдающиеся примеры такого рода: это «четыре свободы для Европы» Франклина Рузвельта в конце Второй мировой войны; молодежь за «железным занавесом», слушающая американскую музыку и новости по радио «Свободная Европа» и «Голос Америки» во время «холодной войны»; китайские студенты, сооружающие модель статуи Свободы на площади Тяньаньмэнь во время массовых протестов; освобожденные в 2001 году афганцы, немедленно попросившие предоставить экземпляр Билля о правах; молодые иранцы, смотрящие запрещенные американские видеофильмы и передачи спутникового телевидения вопреки запретам теократического правительства. Когда ты можешь побудить других возжелать того же, чего хочешь сам, тебе дешевле обходятся кнуты и пряники, необходимые, чтобы двинуть людей в нужном направлении. Соблазн всегда эффективнее принуждения, а такие ценности, как демократия, права человека и индивидуальные возможности, глубоко соблазнительны. Но влечение может обернуться и отвращением, если в политике чувствуется надменность или лицемерие.

«Жесткая» сила, или «жесткое» могущество, — это способность к принуждению, обусловленная военной и экономической мощью страны. Мягкое могущество возникает, когда страна привлекает своей культурой, политическими идеалами и программами. Жесткая сила не теряет ключевого значения в мире, где государства стремятся оградить свою независимость, а внегосударственные группы, такие, как террористические организации, готовы прибегать к насилию. Но мягкая сила обретает все большее значение для сужения круга новых сторонников терроризма, а также для решения вопросов, требующих многостороннего сотрудничества.

Мягкая сила, которой Америка обладала в отношении Европы, была подорвана в 2003 году. В период подготовки к войне с Ираком опросы показывали, что поддержка Соединенных Штатов в большинстве европейских стран сократилась в среднем на 30 процентов. После войны неблагоприятное представление о США сложилось почти в двух третях из 19 стран, где проводились обследования. У большинства из тех, кто разделял подобные представления, они ассоциировались с политикой администрации Дж. Буша-мл., а не с Америкой как таковой. Однако на общенациональных выборах в ряде европейских стран отношения с США стали одним из самых острых вопросов.

Война в Ираке — не первый случай, когда спорный курс в сфере безопасности заставил американский имидж в других странах потускнеть. В Европе можно отметить четыре таких периода: после Суэцкого кризиса 1956 года; во время движения за запрет атомного оружия в конце 1950-х — начале 1960-х (в основном это коснулось Англии и Франции); во время войны во Вьетнаме в конце 1960-х — начале 1970-х; в период размещения в Европе ядерных ракет средней дальности в начале 1980-х. Согласно опросам журнала «Ньюсуик», в 1983 году до 40 процентов респондентов во Франции, Англии и Германии не одобряли американскую политику. В то же время большинство граждан всех этих стран с симпатией отзывалось об американском народе.

Непопулярная политика самым жестоким образом подрывает американскую «мягкую» силу. Имидж Соединенных Штатов складывается из многих элементов, и его привлекательность обусловливается различными причинами. Одни из них связаны с культурой, другие — с внутренней политикой и национальными ценностями, третьи — с содержанием, тактикой и стилем внешней политики. Все эти три компонента важны, но содержание внешней политики и ее стиль наиболее подвижны и наиболее подвержены контролю правительства.

Привлекательность США зависит и от ценностей, находящих свое отражение в существе и стиле внешней политики. Все государства преследуют собственные национальные интересы во внешней политике, но разница в том, насколько широко или узко мы определяем эти интересы, а также в том, какие средства используем для их достижения. В конце концов «мягкое» могущество проявляется в привлечении других к сотрудничеству без угроз и поощрений; следовательно, отчасти оно зависит от того, как мы формулируем наши цели. Политику, основанную на всеобъемлющих и перспективных целях, легче сделать привлекательной для других, чем имеющую узкий и близорукий характер.

Политика с большей вероятностью будет привлекательной, если она базируется на ценностях, разделяемых другими. Так, благодаря дальновидному курсу, в ходе которого был реализован план Маршалла, европейцы с радостью приняли американское лидерство. Однако воплощавшаяся в этом лидерстве «мягкая» сила Соединенных Штатов подкреплялась также и значительным совпадением американских и европейских ценностей.

Но если в той или иной стране восхищаются американскими ценностями, это не означает, что ее народ должен имитировать пути, какими американцы воплощают их в жизнь. Несмотря на неоспоримую привлекательность американской свободы слова, такие страны, как, например, Германия, имеют за плечами историю, которая заставляет их запрещать проявления ненависти, не наказуемые в Америке благодаря Первой поправке к Конституции США. Многим европейцам нравится приверженность Америки свободе, но у себя дома они отдают предпочтение политике, сдерживающей неолиберальный индивидуализм в экономике и насыщенной большей заботой об обществе. После окончания «холодной войны» две трети чехов, поляков, венгров и болгар считали, что Соединенные Штаты оказали благотворное влияние на их страны, однако менее четверти населения этих стран хотело «импортировать» американскую экономическую модель.

Третий источник «мягкого» могущества — это культурная привлекательность. Политический эффект массовой культуры — не новость. Голландский историк Роб Кроес указывает, что плакаты, выпускавшиеся пароходными компаниями и эмиграционными обществами в Европе в XIX веке, задолго до потребительской революции XX столетия создали представления об американском Западе как символе свободы. Молодые европейцы мужали и строили исполненный смысла мир, который многое заимствовал у Америки. Кроес утверждает, что в 1944 году коммерческая реклама, в которой содержались ссылки на провозглашенные Франклином Рузвельтом «четыре свободы» и развивались соответствующие идеи, имела значение урока по основам гражданственности. Поколение за поколением, молодежь в самых разных европейских странах — и к западу, и к востоку от «железного занавеса» — открывала для себя новые культурные альтернативы. Простые вещи, вроде синих джинсов, кока-колы или определенной марки сигарет, давали возможность молодому поколению выражать собственное «Я».

Такое воздействие массовой культуры помогло Соединенным Штатам добиться успеха в достижении, по крайней мере, двух важных целей. Одна из них — это демократическая реконструкция Европы после Второй мировой войны. План Маршалла и создание НАТО стали важнейшими инструментами поддержания экономического и военного лидерства, служившего движению в этом направлении. Но и массовая культура была важным элементом мягкой гегемонии. Австрийский историк Рейнгольд Вагнлейтнер указывает, что быстрая адаптация многих европейцев к американской поп-культуре после Второй мировой войны впрыснула молодую энергию и в «высокую» культуру послевоенной Европы, поскольку охотно усваивались такие простые принципы, как свобода, легкость, жизнерадостность, либерализм, современность и юношеский задор. Доллары, инвестированные в рамках плана Маршалла, были важны для достижения американских целей в реконструкции Европы, но не менее важными были и идеи, привнесенные с американской массовой культурой.

Из среднестатистических оценок по десяти европейским странам, где опросы проводились в 2002 году, видно, что две трети респондентов одобрительно относились к американской массовой культуре и американским успехам в науке и технике, но всего лишь одна треть высказывалась в пользу распространения американских идей и обычаев в их стране. И это не так уж ново. В 1980-х общественное мнение четырех крупнейших европейских стран благосклонно оценивало состояние американской экономики, а также систему американского правопорядка, религиозных свобод и разнообразия в искусстве. В то же время менее половины опрошенных англичан, немцев и испанцев рассматривали американскую модель общественного устройства как желательную для своих стран. То, как Америка ведет дела у себя дома, может улучшать ее имидж и способствовать восприятию ее легитимности, а это, в свою очередь, может содействовать продвижению ее внешнеполитических целей.

Структурные проблемы

Другая причина недовольства европейцев имеет структурный характер. С распадом Советского Союза двухполюсный баланс военной мощи исчез, США стали единственной сверхдержавой и в этой роли вызвали чувства, какие порождает разница сил у мальчишек из одного квартала, — смесь восхищения, зависти и обиды. Еще в середине 1970-х большинство опрашиваемых в Западной Европе заявляли, что предпочитают скорее равное распределение сил между США и СССР, чем доминирование Соединенных Штатов.

Для некоторых европейцев, в особенности французов, восстановление многополюсности — важная политическая цель Европейского Союза. Но пока европейские общества не придут к выводу о необходимости значительного увеличения военных расходов (а сейчас европейская политика нацелена на наднациональную интеграцию), многополюсность в военной области маловероятна как цель. Более реальной для Европы представляется задача создать противовес экономическому могуществу и «мягкой» мощи США, используя его для ограничения унилатерализма. Многополюсность — это, может быть, химера, многосторонность — нет.

Некоторые апологеты «новой односторонности» не принимают в расчет нынешнее усиление антиамериканских настроений, считая их неизбежным следствием величия Америки. Иными словами, если европейские обиды неизбежны, с ними можно и не считаться. Это ошибочная точка зрения. США были недосягаемо сильны и в 1990-х, но далеко не так непопулярны. Как еще сто лет назад заметил президент Теодор Рузвельт, когда у тебя есть большая дубинка, лучше разговаривать поделикатнее. В противном случае сходит на нет «мягкая» сила. Проще говоря, несмотря на то, что масштабы могущества США действительно с необходимостью ставят их в положение лидера и превращают в объект и недовольства, и преклонения, — несмотря на это, и существо, и стиль американской внешней политики могут повлиять на имидж страны и легитимность ее политического курса, а следовательно — и на ее «мягкое» могущество.

«Новая односторонность» недооценивает важности «мягкой» силы и пренебрегает результатами опросов. Популярность, мол, вещь эфемерная и не должна служить руководством для внешней политики; Соединенные Штаты могут действовать, не ожидая рукоплесканий в мире; мы — единственная сверхдержава, и этот факт непременно будет вызывать зависть и обиды. Пусть иностранцы ворчат, но у них нет другого выбора, кроме как следовать за нами. Кроме того, Америка и раньше бывала непопулярной, но затем все «приходило в норму». Нам не нужны постоянные союзники и институты. Всегда, когда мы сочтем это необходимым, мы сможем собрать коалицию из желающих нас поддержать. Наши задачи должны определять состав коалиций, а не наоборот.

Но я считаю неправильными попытки с такой легкостью сбрасывать со счетов нынешнее падение нашего престижа. Действительно, в прошлом имидж Соединенных Штатов быстро восстанавливался после проведения непопулярной политики, но все это имело место в условиях «холодной войны», когда европейские страны опасались Советского Союза, так как видели в нем большее зло. Величие Америки с неизбежностью зависит ныне от разного рода потрясений, поэтому разумная политика должна сглаживать острые углы и снижать порождаемое недовольство. Это как раз то, что США делали после Второй мировой войны. Мы использовали ресурсы нашего «мягкого» могущества и привлекли других к участию в альянсах и институтах, которые прослужили шесть десятилетий. Мы взяли верх в «холодной войне» с помощью стратегии сдерживания, в которой наша «мягкая» сила применялась не менее широко, чем «жесткая».

Администрация Дж. Буша-мл. настаивает сегодня на важности продвижения демократии на Ближнем Востоке. Но в то же время она не желает, чтобы ее сдерживали существующие институты. В этом плане администрация использует «мягкую» силу демократии, но излишне упрощает проблему, делая основной упор на содержание процесса и пренебрегая его формой.

Единственный путь к осуществлению желаемых перемен заключается в том, чтобы действовать в согласии с другими и избегать противодействия, которое возникает, когда в США видят единовластную империалистическую державу. Поскольку демократию нельзя установить силой, а для ее укоренения требуется значительное время, наиболее верный путь к достижению наших долгосрочных целей лежит через международную легитимность и распределение бремени между союзниками и международными организациями. Нетерпимость администрации в отношении таковых может сорвать наши собственные планы. Это тем более обидно, что именно Соединенные Штаты создали союзы и институты, которые оказались в числе самых долговечных из тех, что имели место в современном мире и более полувека служили опорой американского могущества.

«Мягкая» сила Европы

Европа выступает наиболее серьезным конкурентом Соединенных Штатов с точки зрения «мягкой» силы. Европейское искусство, литература, музыка, дизайн, мода и кухня издавна воспринимаются в мире с доброжелательным интересом. Многие страны Европы обладают сильной культурной притягательностью: из десяти наиболее широко распространенных в мире языков половину составляют европейские. Испанский и португальский связывают Пиренейский полуостров с Латинской Америкой, английский является общепринятым в обширном Британском содружестве, а представители почти 50 стран собираются на встречах, где их объединяет французский язык.

Европа в целом впечатляет своими «мягкими» ресурсами:

— Франция занимает первое место по числу Нобелевских премий в области литературы;

— Великобритания находится на первом, Германия — на втором месте в списке стран, где стремятся найти убежище беженцы и эмигранты;

— Франция, Германия, Италия и Великобритания превосходят США по средней продолжительности предстоящей жизни своих граждан;

— почти все европейские государства направляют на помощь развивающимся странам большую часть своего ВВП, чем Соединенные Штаты;

— хотя Великобритания и Франция намного меньше Америки, они расходуют на публичную дипломатию примерно столько же средств, сколько и США.

Ни одно европейское государство в отдельности не может соперничать с Соединенными Штатами по своим масштабам, но Европа в целом обладает таким же по объему рынком и даже несколько большим населением. А объединение Европы само по себе несет большой заряд «мягкой» силы. То, что война сейчас немыслима между странами, ожесточенно сражавшимися между собой на протяжении столетий, что вся Европа стала зоной мира и процветания, создает ей позитивный имидж повсюду в мире.

Один из показателей усиления «мягкого» могущества Европейского Союза — в растущей популярности точки зрения, согласно которой он выступает позитивной силой в решении глобальных проблем. Сразу вслед за войной в Ираке жители Центральной Европы и Турции дали ЕС более высокие оценки, чем Соединенным Штатам, за его вклад в решение самых разных проблем — от борьбы с терроризмом до сокращения бедности и защиты окружающей среды. Несмотря на то, что правительства многих стран Центральной Европы поддержали военные действия, которыми руководили США, общественность этих стран считала роль ЕС во многих аспектах более позитивной.

Конечно, в Европе по-прежнему имеется ряд проблем, что показали и разногласия по Ираку. Она выступает единым фронтом в сфере торговли, в валютной и сельскохозяйственной политике, все чаще — в области прав человека и уголовного права. Европа идет к более сильной конституции, согласно которой будет учрежден пост президента и министра иностранных дел, но в случае разногласий внешняя и оборонная политика останутся фактически за национальными правительствами. Деньги и пушки — традиционные козыри жесткой государственной власти — остаются в основном за странами-членами.

Далее. Бюрократические препоны и негибкость рынка труда — при наличии неблагоприятных демографических тенденций — сдерживают темпы экономического роста. Если не произойдет изменений, к 2050 году средний возраст населения США составит 35 лет, а стран ЕС — 52 года. Имея население, которое не только стареет, но и сокращается по численности, Европа будет вынуждена либо принимать все больше иммигрантов (что политически затруднительно), либо смириться с ослаблением своего влияния на мировую политику.

В то же время многие аспекты внутренней политики, реализуемой в Европе, привлекают молодую часть населения современных демократических стран. Позиции по вопросу о смертной казни, по контролю за оружием, по изменению климата и по правам гомосексуалистов — вот лишь некоторые факторы, укрепляющие «мягкую» силу Европы.

Многое из сказанного выше относится и к экономической политике: хотя зачастую успехи американской экономики оцениваются высоко, далеко не во всем мире ее считают моделью для своих стран. Некоторые предпочитают европейский подход, в условиях которого правительство играет большую роль в экономике, чем в США. Правительственные расходы (а следовательно, и налоги) составляют в Европе примерно половину ВВП, тогда как в Америке — около одной трети. В Европе мощнее система социального обеспечения и профсоюзы, а рынок труда более регламентирован. В американской культурной традиции, отразившейся и в законах о банкротстве и финансовых структурах, больше заботы о предприимчивости, чем в Европе, зато многие европейцы осуждают неравенство и незащищенность как цену, которую приходится платить в Америке, где главным образом полагаются на рыночные силы.

Помимо привлекательности своей культуры и внутренней политики, Европа черпает «мягкую» силу и в сфере внешней политики, поскольку ее действия часто служат благу всего человечества. Разумеется, не все подходы европейцев одинаково дальновидны, о чем свидетельствует, например, единая сельскохозяйственная политика, своим протекционизмом наносящая ущерб фермерам в бедных странах. В то же время позиция Европы по проблемам глобальных климатических изменений, международного права и соблюдения прав человека является одной из наиболее авторитетных. На долю Европы приходится 70 процентов общемирового объема средств, направляемых на помощь беднейшим странам, что в 4 раза превышает вклад Америки. Европа не гнушается трудной работой по строительству государственных структур в «третьем мире», от которой воздерживаются США при нынешней администрации.

По сравнению с американцами, в последние годы европейцы более уверенно стали использовать для достижения своих целей международные организации. Это отчасти обусловлено опытом строительства Европейского Союза, отчасти отражает своекорыстный интерес, заключающийся в создании системы сдержек единственной мировой сверхдержавы. В любом случае склонность Европы к многосторонности, каковы бы ни были ее мотивы, в мире, где унилатерализм подвергается все более острой критике, делает ее политику привлекательной для многих других стран.

Европейцы способны использовать многосторонние институты с целью ограничения «мягкого» владычества Америки. Это, в частности, проявилось в том, что Франция и Германия сумели воспрепятствовать стремлениям США добиться второй резолюции Совета Безопасности ООН к началу войны в Ираке. Соединенным Штатам эта война обошлась дороже, чем могла бы обойтись, если бы они эффективно использовали свою «мягкую» силу, в том числе и на этапе умиротворения и реконструкции Ирака.

Европейцы направляют значительные средства на развитие своей публичной дипломатии, особенно в области налаживания международных культурных контактов. Франция стоит на первом месте, расходуя 17 долларов в год на душу населения, что в четыре раза больше, чем у занимающей второе место Канады, за которой идут Великобритания и Швеция. Для сравнения: расходы Государственного департамента США на финансирование международных культурных программ составляют лишь 65 центов на душу населения в год. Кроме того, европейские страны настойчиво наращивают прием иностранных студентов в свои колледжи и университеты.

«Мягкая» сила Европы может использоваться как противовес американской, делая односторонние акции США дороже, но может и подкреплять американскую «мягкую» силу, облегчая достижение Соединенными Штатами своих целей. «Мягкое» влияние вполне можно использовать совместно и скоординированно. Приверженность Европы демократии и соблюдению прав человека помогает продвижению ценностей, которые разделяются Америкой и обусловливают цели и задачи ее внешней политики.

Многие европейцы понимают, что многосторонняя дипломатия возможна и без многополюсного баланса военных сил, и были бы рады разделить с США их «мягкое» могущество при условии, что Америка перейдет к внешней политике, предполагающей большее сотрудничество. Наращивание европейского «мягкого» могущества пойдет в актив или в пассив для США лишь в зависимости от самой американской политики и от того выбора, который сделают Соединенные Штаты.

Заглядывая в будущее

Роберт Кейган недавно сформулировал афоризм: «Американцы происходят с Марса, а европейцы — с Венеры». Эта провокационная формула слишком упрощает различия между Америкой и Европой в подходе к вопросам мира и безопасности. Наивно думать, что у европейцев вызывает отвращение применение силы, в то время как американцы привержены ее использованию. В конце концов европейцы были в числе тех, кто настаивал на военном вмешательстве в Косове в 1999 году. Как показала война в Ираке, есть европейцы, предпочитающие Марс, и есть американцы, которым мила Венера. Несмотря на все это, успех европейских стран в создании зоны мира на территории, ранее опустошенной тремя франко-германскими войнами, вполне располагает их к мирному разрешению конфликтов.

В отличие от предыдущих этапов истории международных отношений, зоны мира, где применение силы более не считается приемлемым вариантом взаимодействия между государствами, стали возникать там, где большинство стран привержены либеральной демократической традиции. Это относится и к динамике отношений Соединенных Штатов с Европой, Канадой и Японией. Существование таких зон мира свидетельствует о нарастании значения «мягкой» силы по мере сближения стандартов допустимого поведения демократических государств. В своих отношениях друг с другом все развитые демократии — с Венеры.

Однако, как заметил британский дипломат Роберт Купер, отношения между развитыми демократическими странами — это сегодня только одно из трех важнейших измерений в мировой политике. В системе отношений, связывающих индустриализирующиеся и доиндустриальные общества, принцип баланса сил и роль военной мощи по-прежнему актуальны. Важными субъектами международных отношений становятся и неправительственные структуры. А борьба с международным терроризмом — это четвертая сфера, где «жесткая» сила остается решающей. Насколько европейцы поглощены обустройством собственного мира, совершенствованием преобладающих в нем законности и порядка, настолько же они не желают видеть серьезнейших угроз, с которыми сталкиваются развитые демократии. Точно так же, как американцам необходимо в своей стратегии уделять больше внимания «мягкой» силе, европейцам следовало бы укреплять свою «жесткую» мощь.

Но даже если они займутся этим и страны НАТО определят разделение труда и различные ниши на пространстве «жесткой» силы, то и тогда диспропорции между Европой и США скорее всего сохранятся. Поэтому возможен и другой благоприятный вариант «разделения труда», в котором «мягкая» сила Европы и «жесткая» сила Америки подыгрывали бы друг другу, как в комбинации «плохой полицейский — хороший полицейский». Отдельные элементы такого подхода можно было заметить на ранних этапах развития ситуации вокруг ядерной программы Ирана. Но данная стратегия эффективна только в том случае, если оба полицейских знают, что они играют в одну и ту же игру, и согласовывают свои действия. Именно этого так часто недоставало в последние годы.

Заключение

Некоторые аналитики предрекают, что США и Европа идут по пути раздоров и конфликта. Я настроен не столь пессимистически. Споры — да. Развод — нет. Во-первых, новые угрозы со стороны международного терроризма потребуют сотрудничества. Невозможно победить терроризм вне взаимодействия с другими странами. Несмотря на разногласия по Ираку, Европа и Соединенные Штаты смогли наладить сотрудничество в сфере антитеррористических мер.

Экономические интересы также играют консолидирующую роль. Если посмотреть на атлантическую экономику с точки зрения прямых иностранных инвестиций, то, несмотря на неизбежные торговые споры, видно, что она остается высокоинтегрированной. Но что еще более важно, несмотря на определенные различия ценностей, нет в мире двух других регионов, население которых столь глубоко привержено принципам демократии, индивидуальной свободы и защиты прав человека. Р. Кейган, переосмысливая свои аргументы, в заключении к своей книге написал, что, будучи демократическим государством, США нуждаются в легитимизации своей внешней политики. Вопреки точке зрения приверженцев «новой односторонности», считающих американскую демократию «оправдывающей самое себя», опросы общественного мнения показывают, что на самом деле американцы жаждут одобрения со стороны других демократий. А Европа еще долгое время будет оставаться домом для большинства таких демократий.

«Мягкая сила » (soft power)

– способность получать желаемые результаты в отношениях с другими государствами за счет привлекательности собственной культуры, ценностей и внешней политики, а не принуждения или финансовых ресурсов (Nye, Joseph. Soft Power: The Means to Success in World Politics, 2004).

– способность влиять на другие государства с целью реализации собственных целей через сотрудничество в определенных сферах, направленное на убеждение и формирование положительного восприятия (Nye, Joseph. The Future of Power, 2011).

Из данных определений следует, что основными рычагами «мягкой силы» являются культура, ценности и инструменты внешней политики государства. Говоря о бизнесе, в рамках этих областей особое внимание стоит обратить на такие составляющие, как родной язык, деловые связи, образовательную политику, развитие НИОКР, а главное, устойчивое экономическое положение страны и региона в целом. Эти компоненты наиболее сильно влияют как на имидж государства в современном мире, так и на восприятие страны самими гражданами. Язык и инновационные технологии служат визитной карточкой государства в мире. Экономическая стабильность и качественное высшее образование обеспечивают безопасность граждан и их уверенность в завтрашнем дне, а так же делают страну привлекательной для зарубежных инвестиций. В совокупности данные компоненты позволяют реализовать экономические преимущества на международной арене и установить долгосрочные контакты с зарубежными партнерами.

Основными целевыми группами для применения «мягкой» силы в экономике России являются:
— крупные предприятия

— малый и средний бизнес

— предприниматели

Бизнес-ассоциации

Инвестиционный климат в стране зависит от технологического развития, нормативно-правовое регулирования и наличия квалифицированных работников.

Несмотря на то, что финансовые ресурсы принято относить к «жесткой» силе, они необходимы и в «мягкой» политике для того, чтобы с мнением государства считались, и оно могло взаимодействовать с другими акторами путем поиска выгодного решения, установления общих ценностей, культурного и технологического обмена. Сильная экономика так же дает стране возможность поддерживать перспективные исследовательские проекты, модернизировать производство и развивать инновационные идеи.

Основной «мягкой силы» являются связи, отношения и контакты страны.

Концепция «мягкой силы» продолжает развиваться. Ее использование в бизнес-секторе способно дать ощутимые преимущества стране, поскольку, в отличие от «жесткой силы» она помогает странам и компаниям извлекать финансовую и иную выгоду, не прибегая к агрессивной политике, которая и затратна, и опасна.

Следует обратить внимание, что, несмотря на прямую связь между имиджем государства и бизнес климатом, «мягкая сила» все же не может быть единственным инструментом регулирования экономики.

Так, основоположник понятия Джозеф Най определил, что «мягкая сила» трудно поддается измерению и достаточно непредсказуема. Хотя ее действие имеет продолжительный характер, результат зачастую бывает надолго отложенным. Кроме того, если в одном государстве уже сложилось негативное восприятие другого, инструменты мягкой силы становятся бесполезными.

Доказательством этого может служить современная напряженность экономической ситуации между Россией и Украиной, вызванная множеством веских причин. Основным фактором, усугубляющим отношения между странами, является разногласия в энергетической политике (транзит и использование нефти и газа). Очевидно, что с помощью одних лишь методов культурной дипломатии примирить стороны по такому жизненно важному для экономики вопросу крайне сложно. Конфликт усложняют различия национальных интересов государств, сепаратизм отдельных областей. Общественные и культурные разногласия сторон усугубляются из-за внутриполитической ситуации на Украине и участия третьих сторон.

Однако, путем применения «мягкой силы» Россия может, со временем, ослабить международное напряжение в связи с Украинским кризисом и этим способствовать решению таких проблем российского бизнеса, как спад экспорта и импорта продукции, падение рубля, снижение деловой активности в промышленности в связи с санкциями.

Примеры эффективного использования мягкой силы: опыт зарубежных стран

По мнению главного редактора журнала «New Perspectives Quarterly» Натана Гардельса, использование «мягкой силы» было одним из главных средств гегемонии США в мире после Второй мировой войны и важным фактором ее победы в холодной войне. Такие американские ценности, как демократия, права человека, равенство возможностей, распространяясь за «железным занавесом», служили прекрасным подспорьем для американской внешней политики.

На сегодняшний день обеспечение индивидуальных гражданских и экономических прав остается одним из основных направлений политики США. В то же время штаты, пользуясь экономическим преимуществом, активно лоббируют свои интересы через различные международные организации.

Конструктивным применением «мягкой силы» является и консолидированная позиция, занятая коалицией Германии, Китая, России Франции по поводу войны в Ираке, что позволило этим странам не допустить принятия Советом Безопасности ООН резолюции, легитимирующей войну против Ирака.

Еще одним значимым примером является успешная политика, проводимая Великобританией после Второй мировой войны с опорой на ее колониальное наследие — превращение английского языка в язык глобального общения («Global English»). Сегодня очевидно, насколько мощным рычагом воздействия на экономическое и культурное развитие всего региона оказался этот шаг.

Основным объектом применения мягкой силы для России сегодня являются страны СНГ и Восточной Азии, входящими в такие межгосударственные объединения, как ШОС, ОДКБ, Евразэс, БРИКС.

Можно вспомнить, что русский язык в советское время являлся “lingua franca” на территории всего Советского Союза и служил средством межнационального общения. На территории бывшего СССР русский язык обладает статусом государственного языка в Белоруссии, Казахстане и Киргизии. Российские культурные и образовательные проекты остаются одним из эффективных инструментов российского влияния на страны СНГ.Со времен реформ Дэн Сяопина в конце 1970-х Китай принял для себя стратегию «главное в первую очередь». Прежде чем наращивать военную мощь, Пекин долго занимался выстраиванием своего места под солнцем, накачивая экономические мускулы. Основной принцип развития — «Геоэкономика» важнее геополитики. Идея пропаганды китайских ценностей как способ укрепления своего влияния в мире никогда не интересовала Пекин.

Сила магнитного поля Поднебесной обеспечивается его экономической мощью. С точки зрения политиков Пекина, «мягкая сила» есть продолжение власти денег. Результатом грамотной политики является сегодняшнее положение Китая в мире. Итак, к конкурентным преимуществам Китая на мировой арене относятся инвестиционный и экономический потенциал. Основными факторами, позволяющими повысить имидж Китая в экономической сфере, являются:

— опора на экономическое развитие

— Инвестиционный и экономический потенциал Китая

— Интернационализация валюты (юаня)

— Деловые контакты: работа с руководством и элитами стран присутствия, активное взаимодействие и поддержка представителей диаспоры за рубежом

Можно сделать вывод, что у всех вышеуказанных стран есть чему поучиться.

Позиция России по вопросу применения «Мягкой силы»

Россия выступает за открытое влияние на внутреннюю политику и на общественное настроение в других странах.

Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин отмечает, что во внешней политике ни в коем случае не должны применяться такие противоправные инструменты «мягкой силы», как создание тайных «агентов влияния», финансирование и использование в своих интересах неправительственных организаций других стран. Применение подобных методов ведет к взращиванию экстремизма, сепаратизма, национализма, манипулированию общественным сознанием, и, как итог, к нарушению одного из фундаментальных принципов Международного права — прямому вмешательству во внутреннюю политику суверенных государств. Влияние на внутреннюю политику и общественное настроение в других странах должно быть исключительно открытым еще и потому, что именно в случае публичности акторы будут максимально ответственно относиться к своим действиям.Целью правового применения «мягкой силы» является формирование позитивного восприятия государственной деятельности за рубежом.

Создание благоприятного имиджа страны обеспечивает условия для привлечения зарубежных инвесторов в национальную экономику, а так же в целом способствует ее международной экономической деятельности.

«Мягкие» методы влияния на бизнес климат в России

Развитие экономических связей, инвестиционное сотрудничество, поддержка экспорта – важнейшие задачи, которые решает ТПП РФ. Работа идет по всем возможным направлениям: БРИКС, Деловой совет ШОС, форум Боао.

Ресурсы и международные связи Торгово-промышленной палаты могут служить эффективным оружием «мягкой силы» для повышения авторитета России и расширения деловых контактов.

Взаимодействие Минэкономразвития России с ТПП России осуществляется в рамках реализации программ долгосрочного экономического сотрудничества и соответствующих планов мероприятий по их реализации, где ТПП России участвует в качестве соисполнителей при организации и проведении выставок, экономических и региональных форумов, конференций и других мероприятий в зарубежных странах.

Общность задач во внешнеэкономической деятельности определяет необходимость дальнейшего развития и укрепления взаимодействия министерства и палаты.

Наиболее плодотворно двустороннее взаимодействие осуществляется в рамках межправительственных комиссий (МПК). Важно отметить, что представители ТПП России вовлечены в состав многих МПК, которые проходят на регулярной основе.

Важнейшей задачей является усиление координации деятельности МПК и деловых советов.

Руководители деловых советов представляют руководящую обойму крупнейших корпораций России: ГК «Ростехнологии», «РЖД», ОАО «Алмазный Мир» и др. Российско-Китайский ДС возглавляет Геннадий Тимченко, владелец инвестиционной группы Volga Group, Российско-Арабский ДС –Владимир Евтушенков, председатель совета директоров АФК «Система», Российско-Бахрейнский ДС – Владимир Дмитриев, председатель «Внешэкономбанка».

Важнейшей целью бизнес-регулирования является разработка единой концепции ТПП РФ, деловых советов, торгпредств. Вектор межправительственных комиссий на то, чтобы плотнее работать с деловым сообществом, активнее привлекать бизнес к решению проблем и к выходу экспортно ориентированных предприятий на зарубежные рынки, к участию таких предприятий в отраслевых выставках, отечественных экспертов в разработке паспорта внешнеэкономического проекта.

Работа как по выходу российского бизнеса на зарубежные рынки, так и по привлечению новых инвесторов в Россию должна быть выстроена в рамках единой концепции всех заинтересованных сторон.

В частности, необходима поддержка государством экспорта: учитывая ставку рефинансирования, важно доплачивать тем, кто занимается экспортом несырьевой продукции, чтобы ставка была минимальной – считает президент ТПП РФ Сергей Катырин.

Направления применения «мягкой силы» для России

Важнейшие элементы «мягкой» силы – культурный обмен и двусторонние взаимодействие. Сильнейшей составляющей этих элементов является наработка контактов для бизнеса и информирование российского бизнеса о предложениях, что особо важно для экспортеров.

То есть такие организации, как Россотрудничество, фонд «Русский мир», подразделения российских университетов и Российской Академии наук вносят значимый вклад не только в образование и науку, но и в формирование благоприятного бизнес-климата.

Сергей Викторович Лавров акцентировал внимание на следующей проблеме применения «мягкой» силы:

— Россия традиционно помогает другим государствам, однако эта помощь фактически обезличена и не воспринимается общественностью как помощь России, а скорее, как помощь международных финансовых институтов.

Решением этой проблемы будет являться эффективное использование потенциала Росструдничества с тем, чтобы бизнес более активно получал политическую поддержку со стороны государства, дипломатическое сопровождение своих проектов, а государство - добивалось более эффективного укрепления наших позиций на международной арене. Можно предположить, что дипломатическое сопровождение бизнеса может потребовать подготовки высококвалифицированных специалистов данного профиля.

Россия и СНГ, «мягкая сила» в бизнесе

Российские культурные и образовательные проекты остаются одним из эффективных инструментов российского влияния на страны СНГ.

Ведущий сотрудник ИМЭМО РАН, Эдуард Геннадьевич Соловьев, говорит о том, что сегодня благоприятное позиционирование России на постсоветском пространстве как никогда требует комплекса мер «мягкой силы». К этим мерам он относит: создание более широких и открытых общественных и экономических связей, привлечение финансовых ресурсов российских бизнес — структур к различным образовательным и культурным проектам.При всей ограниченности ресурсов Россия на постсоветском пространстве является важным фактором обеспечения безопасности и экономическим локомотивом развития.

Россия необходима странам СНГ как рынок приложения избыточных трудовых ресурсов, как важнейший транзитный путь для надежного и стабильного выхода на рынки третьих стран, а также в качестве источника инвестиций.

Для союзников по ОДКБ Россия выступает гарантом безопасности, поставщиком современных вооружений и военно-технического сотрудничества на льготных условиях.В свою очередь, страны СНГ способны обеспечить России ресурсную базу (природные ресурсы, рабочая сила, транзитные возможности), необходимую для успешной модернизации и ускоренного развития страны.

Основные факторы, усложняющие развитие России на пространстве СНГ:

— Трудности российской модели развития в ходе нынешнего финансово-экономического кризиса сильно ударил по имиджу России.

Кризис значительно снизил как прямые российские внешнеполитические возможности (проекции влияния, обусловленного экономической мощью), так и косвенные (формирующиеся за счет авторитета политики и эффективности избранной модели развития).

— то, что в новых независимых государствах (ННГ) уже выросло поколение людей, для которых Россия представляет собой нечто внешнее в социокультурном и языковом отношении.

В данных условиях для усиления реального влияния России на постсоветском пространстве использовать влияние «мягкой силы» представляется лучшим вариантом.

Так же решению возникающих проблем будет способствовать грамотное государственное регулирование:

В связи с болезненностью восприятия государственной инвестиционной активности за рубежом, необходимо создание влиятельных институциональных структур, включающих не только государственных чиновников и бюрократов, но и частных предпринимателей всех заинтересованных стран региона, таких, как «Круглый стол» промышленников и предпринимателей, или Делового совета.

Особое внимание необходимо уделить адекватному представительству бизнес-сообществ разных стран региона. Более того, целесообразно привлекать к его деятельности различные объединения предпринимателей, в том числе малого бизнеса. Она должна стать удобной площадкой, где инвесторы могли бы получить необходимое информационное обеспечение, взаимодействовать с экспертами.

Возможные направления применения Россией «мягкой силы» в будущем

Можно сделать вывод, что состояние бизнес-климата зависит, прежде всего, от экономической и культурной политики государства: использования инноваций, финансовой поддержки НИОКР, взаимодействия с зарубежными партнерами, а так же от политики в сфере образования.

В разработке международной рыночной стратегии следует учитывать тесную связь между экономической и культурной средой, между бизнесом и образованием. Благоприятными для экономического климата являются курсы повышения квалификации для бизнесменов и руководителей, научные конференции в ведущих университетах, мастер-классы отечественных специалистов, программы по международному академическому обмену, гранты для обеспечения сотрудничества отечественных и зарубежных исследователей. Ответом на подобные шаги образовательных учреждений может быть финансирование предприятиями данных проектов, а так же предоставление рабочих мест выпускникам вузов. Важнейшим вкладом в будущее является применение инновационных технологий. Для быстрого и бесплатного обмена информацией при обучении и бизнес — сотрудничестве могут быть использованы социальные сети, «облачные» серверы и другие возможности Интернета.

Институт исследований развивающихся рынков Московской школы управления СКОЛКОВО (ИИРР) советует переключить внимание с крупных государственных компаний на поддержку и развитие частного предпринимательства.

Это, по мнению исследователей, докажет, что «мягкая сила» России может развиваться даже вопреки методам «жесткой» силы, зачастую используемой для решения внешнеполитических задач.

Для достижения своих целей России нужно будет продолжить модернизировать и выводить на глобальную арену вузы, что поспособствует формированию связей в молодежной среде и распространению культурных идей.

Можно надеяться, что применение «мягкой силы» негосударственными организациями поможет преодолеть экономические трудности, возникшие в связи с украинским и сирийским кризисами.

Неоднозначность концепции "мягкой силы" затрудняет ее операционализацию и измерение эффектов. Тем не менее, существуют подходы к практической оценке действия "мягкой силы".

Количество исследований, которые изучают методы, используемые для оценки "мягкой силы" и ее теоретические основы, остается малым, по сравнению с количеством статей, в которых обсуждаются политические цели или "выходы" использования "мягкой силы".

В теории и практике существует несколько основных подходов для анализа действия "мягкой силы". Они отличаются в силу различной концептуализации "влияния", а также типов данных, которые могут использоваться при определенном подходе.

При подходе "модель выходов" (outputs models) оценка влияния "мягкой силы" в большой степени опирается на методы оценки, почерпнутые из области PR. Тем не менее, и здесь нет единого мнения о том, как наилучшим образом операционализировать и измерять влияние. Методы данного подхода включают опросы, фокус-группы, глубинные интервью, контент-анализ СМИ, численность персонала на мероприятиях, включенное наблюдение. После сбора данных исследователь осуществляет анализ содержания, посредством кодирования отдельных видов информации в целях количественного анализа. Проблема заключается в том, что данный подход, как правило, выявляет и измеряет саму деятельность, а не ее результаты. Сторонники подхода допускают, что измерение процессов и "выходов" этой деятельности может обеспечить действительное доказательство производительности акторов - субъектов "мягкой силы".

Влияние существует, если признается тот факт, что организация по производству "мягкой силы" и ее распространению, безусловно, лучше, чем организации, которая вообще не производит ее.

В качестве доказательств действия "мягкой силы", Джеймс Паммента Pamment J. Articulating influence: Toward a research agenda for interpreting the evaluation of soft power, public diplomacy and nation brands // Public Relations Review. 2013. №40 (1). P. 94-109. предлагает принимать количество иностранцев, посетивших культурное мероприятие, проводимое страной-организатором. Например, в Англии на протяжении четырех лет проходил проект "Культурная Олимпиада", который привлек 5000 художников, участвующих в мероприятиях проекта, что показывает уровень вовлеченности иностранцев как доказательство мягкой силы. Принимая основные допущения подхода, в работе мы также рассматриваем проекты и мероприятия, проводимые в области "высшего образования", и количество участников.

Эффективность инструментов "мягкой силы" измеряется в соотношении с заявленными целями. Поэтому, во-первых, необходимо проанализировать цели, которые должны быть измеряемыми и достижимыми, и результаты. Во-вторых, необходимо оценить деятельность и процессы кампании, такие как распределение ресурсов, произведенные результаты, количество и состав участников, подвергшихся воздействию кампании. Третий этап заключается в комплексном анализе результатов, которые относятся к идентифицируемым изменениям в политической среде, или в поведении участников. Изменения в среде могут быть проанализированы, например, с помощью ивент-анализа дипломатических, деловых и культурных связей. Изменения участников могут выявить опросы, интервью, а также объемы и направления туристического потока и потока студентов.

Следующий возможный подход - это оценка результатов деятельности организаций (outcome models) Там жe. , который также имеет такие названия, как карты результативности, логические модели, диаграммы средств и целей, стратегические карты. Целью анализа эффективности при данном подходе является не оценка всех возможных результатов от трансляции "мягкой силы", а только тех, которые относятся к целям определенной организации, использующей мягкую силу.

Отличие от первого подхода в том, что здесь проводится измерение эффективности организации в производстве "мягкой силы" для достижения поставленных целей, а не эффективности "мягкой силы" как таковой. Поэтому, при использовании этого подхода, мы можем рассматривать определенных акторов, задействованных в использовании высшего образования с целью применения "мягкой силы", а именно, их программы, стратегии, результаты, новые возможности и препятствия их деятельности.

Недостатком данного подхода является то, что он недооценивает влияние вспомогательных средств влияния, таких как радиовещание, социальные сети, личностные характеристики объектов "мягкой силы", например, русские корни или личные знакомства, деятельность "мелких" акторов за рубежом, таких как частные предприниматели, использующие российскую символику, продукцию для ведения бизнеса. Кроме того, исследователи склонны игнорировать негативное влияние "мягкой силы", связанное с ее назойливостью или пропагандистским стилем. Теория влияния, на которой основан этот подход, подчеркивает важность конкретных изменений, которые происходят в области политики. Неявным и проблематичным остается то, что "мягкая сила" является лишь одним из способов среди многих для достижения политических целей, поэтому факторы изменений сложно идентифицировать.

Однако объективная оценка данных становится источником "жизненной силы" организации, которой необходимо оправдать свой бюджет, работу организационных структур, методы работы, и даже продолжение существования этой организации. Таким образом, данный подход концентрирует внимание исключительно на достижении организационных целей. Эти результаты обычно предоставляются лишь центральному правительству, и не всегда объективно.

Подход "модели восприятия" - другой альтернативный метод, который предполагает сбор данных о настроениях и мнениях иностранных граждан, с целью понять, влияет ли "мягкая сила" на то, как люди думают. Основной задачей является не оценка конкретных социальных изменений или способности организации в достижении результатов, а оценка знаний и ценностей людей, которые могут стимулировать эти изменения. Однако здесь существует проблема в том, что наиболее известные и обширные опросы общественного мнения, носят слишком общий характер, и не позволяют анализировать конкретные эффекты инструментов "мягкой силы". Поэтому они, скорее, будут полезны для изучения контекста действия мягкой силы, а не для оценки ее результатов.

По мнению Джеймса Паммента, индекс национальных брендов является наилучшим примером опроса с учетом современных дискуссий о мягкой силе. Хотя данный индекс измеряет репутацию 50 стран в таких секторах, как туризм, культура и управление, он не учитывает, как и все остальные рейтинги, каузальной связи между организационными целями и результатами. Индексы могут помочь нам лишь выделить основные ценности, нормы и стереотипы, которые, предположительно, могут содействовать или препятствовать желаемым результатам. При этом, по-прежнему остается неочевидным, какие факторы, помимо "мягкой силы", могли оказать влияние на восприятие страны, а также какие именно компоненты "мягкой силы" являются наиболее весомыми и эффективными.

Сетевой подход - еще одна альтернатива в анализе действия "мягкой силы". Традиционная дипломатия включает в себя тщательное взращивание отношений с другими странами, в том числе стратегии включения единомышленников в политические сети или видных деятелей гражданского общества, которые также включаются в сети взаимоотношений. В рамках данного подхода необходимо определить ключевых влиятельных игроков, "агентов изменений", то есть лиц, которые, как правило, занимают лидирующие позиции в соответствующей социальной сфере, имеют доступ к большому количеству "узлов" или сами являются ими в социальной сети. Эти акторы распространяют основные сообщения от своего имени, которые могут помочь изменить общественное мнение. Оценка сетевых отношений является сравнительно новым направлением и концентрируется на восприятии отношений через прикладные исследования, интервью, фокус-группы. Для измерения прочности сетей, используются такие понятия как доверие, удовлетворённость, взаимный контроль, целеустремленность.

Например, во Франции, в процессе ежегодной правительственной оценки измеряется степень, в которой французский язык используется в многосторонних форумах, например, по числу французских участвующих экспертов, количеству руководящих должностей, занимаемых французами. Предполагается, что участие французских политиков, занимающих руководящие должности, а также использование французского языка является показателем степени присутствия власти и влияния французской нации. Таким образом, ресурсом мягкой силы здесь выступают ключевые позиции в сетях отношений и разумное управление этими отношениями. В случае с высшим образованием, такими "узлами" могут являться ректоры партнерских вузов, преподаватели, читающие курсы в вузах за рубежом, а также отдельные научные деятели, студенты.

Однако отношения могут быть измерены и за пределами восприятий, например, через идентифицируемые связи, обмены и взаимодействия. В работе мы используем метод сетевого анализа студенческой мобильности для выявления наиболее влиятельных "узлов" - стран в сети международного высшего образования.

В целом, различные подходы к анализу действия "мягкой силы" могут выявить различные ее проявления. Поэтому от поставленных нами задач зависит и подход к анализу действия "мягкой силы" или ее отдельных компонентов.

По мнению П. Паршина, существует множество разногласий по вопросам измерения "мягкой силы" и определяющих ее факторов, способов ее обретения. Тем не менее, попытки измерения "мягкой силы" предпринимались.

Например, исследование Грегори Тревертона и Сета Джонса Treverton G. F., Jones S. G. Measuring National Power // RAND Corporation conference proceedings series. RAND Corporation, 2005. P. 1-35., проведенное в 2005 году, в котором были разработаны подходы к измерению силы страны (nation power), одной из составляющих которой стала и "мягкая сила". Авторы демонстрируют различные индикаторы "мягкой силы", например, технологические инновации, поддержка других стран в виде помощи в образовании, распространения языка, популярность и распространенность национального искусства, фильмов, литературы, потоки туристов, мигрантов, телефонные и интернет-коммуникации, количество иностранных студентов. Однако это лишь возможные варианты операционализации понятия "мягкая сила", которые не были апробированы исследователями, поэтому нельзя воспринимать эти индикаторы, как работающие и отражающие полную картину действия "мягкой силы". Кроме того, авторы закономерно обращают внимание на то, насколько популярность лидера страны влияет на действие "мягкой силы". В этом они видят проблему объективной оценки.

Существуют и другие прикладные исследования "мягкой силы", которые заключается в построении становых рейтингов. Например, индекс национальных брендов - NBI, разработанный С. Анхолтом в 2005 году, который строится на основе опроса респондентов из 50 стран. Как было упомянуто ранее, рейтинги могут использоваться для оценки общей ситуации в области "мягкой силы", выявлять тенденции. Но для более объективного анализа следует учитывать контекст, анализировать более глубокие особенности каждой страны.

Эпистемологические допущения к концепции мягкой силы

Определение власти исключительно как возможности заставить людей изменить поведение посредством силы или угроз является ограниченным, так как существует и другая сторона власти - гибкая, а "воздействие привлекательностью" на другие страны или людей часто позволяет достичь того, чего вы хотите". Най Дж. С. Гибкая власть: как добиться успеха в мировой политике. Новосибирск: ФСПИ «Тренды», 2006. С. 141-149. Однако важно осознавать и специфицировать условия, в которых "привлекательность" с наибольшей вероятностью позволит достичь желаемых целей, а в каких условиях она не будет работать эффективно или вообще не будет иметь никакого значения. Тем не менее, как уже отмечалось нами выше, действие мягкой силы трудно оценить в силу следующих факторов - допущений , которые следует иметь ввиду:

• 1. Одной из проблем использования мягкой силы властью является сложно поддающийся контролю феномен "привлекательности". Задача власти здесь состоит в том, чтобы направлять силу и мощь "мягкой силы", продуцируемой народом, в нужное ей русло. "Сам факт, что именно гражданское общество выступает источником большей части мягкой силы, не опровергает существования силы как таковой". Там же. С. 141-149. В частности, университеты создают свою собственную "мягкую силу", которая может противоречить или соответствовать целям государства. Но и здесь существует ряд инструментов со стороны государства, которые способствуют или препятствуют деятельности тех или иных организаций и институтов. В случае России, цели государственных университетов и государства совпадают.
• 2. Мягкая сила скорее будет иметь эффект в странах с подобной культурой и ценностями. Это зависит также от языковых сходств и сложности уровня изучения иностранного языка, например, в целях получения образования в другой стране. Для того, чтобы преодолеть эти ограничения, необходима постепенная адаптация, подготовка к новой культурной и языковой среде. Для этого организовываются принимающей подготовительные и языковые курсы (например, в НИУ ВШЭ, Россотрудничестве).
• 3. Действие мягкой силы "рассеивается" на множество лиц, которые, к тому же, не всегда проявляют изменения в отношении к стране. "Привлечение" продуцирует скорее общее воздействие, чем специфическое. Эти воздействия трудно наблюдать и контролировать.
• 4. Как следствие из предыдущего пункта, мягкая сила редко может быть применима и идентифицируема в достижении конкретных целей. Она служит для приближения к более общим целям, которые стоят перед той или иной страной.
• 5. Помимо факторов мягкой силы, могут действовать другие факторы, побуждающие индивидов изменять свое восприятие, поведенческие реакции. Например, применение, так называемой, жесткой силы, военно-силовых методов, которые могут усилить или "перебить" эффект мягкой силы.
• 6. Эффективность институтов "мягкой силы" (в том числе, высшего образования) может быть оценена в долгосрочной перспективе, так как процесс обучения, восприятия ценностей и культуры, а также распространения накопленного знания среди людей в другой стране требует длительного времени и терпения со стороны реализаторов и идеологов "мягкой силы".
• 7. Наконец, не стоит забывать об ограниченности и несовершенстве данных, используемых для мониторинга деятельности институтов, нацеленных на применение "мягкой силы".

Выводы по главе

• 1. Конкретное понимание способов применения "несиловых" методов и структур в современных международных отношениях является крайне необходимым, однако, как в концептуализации понятия, так и в прогнозировании эффектов "мягкой силы" в среде теоретиков и практиков наблюдаются разногласия;
• 2. Агрессивная пропаганда национальных ценностей, некорректное и неосознанное использование инструментов мягкой силы могут подорвать международное влияние страны и "перебить" позитивные эффекты "мягкой силы";
• 3. Субъектами "мягкой силы" могут быть не только государственные органы, но и некоммерческие организации, общественные фонды, и отдельные личности;
• 4. Инструменты "мягкой силы" должны продуцировать ценности, блага, как для граждан страны, так и для иностранцев, которых они призваны привлекать, побуждать к положительным действиям в отношении конкретной страны и ее жителей;
• 5. "Мягкая сила" может пониматься как это набор инструментов, с помощью которых многоканально транслируются нематериальные ценности определенного государства на частных или публичных акторов другого государства для достижения политических целей без использования военно-силовых методов